Рассказ о родственниках ученицы 10 А класса Александры Чистяковой
Военные годы навсегда останутся в памяти народной, и в памяти каждой семьи. Рассказы о них передаются из поколения в поколение в семьях и участников войны, и тех, кто просто пережил те годы. Об этом времени есть что рассказать, и мне - из воспоминаний бабушек и дедушек, рассказов родителей, фотографий и документов, на основании которых я пишу это сочинение.
Я расскажу о том, какой была Великая Отечественная Война для моих родных со стороны моей мамы.
У мамы было два дедушки – Анатолий и Константин, и две бабушки, одна из которых – Надежда уже умерла.
Непосредственными участниками войны были мои прадедушка Анатолий и прабабушка Надежда - родители моего дедушки, отца моей мамы.
Анатолий Александрович Александров с 1941 г. был командиром стрелкового взвода 27-го Авиационного полка, и всю войну он провел в воздухе за штурвалом бомбардировщика. В стране было плохо с питанием, но летчикам выдавали шоколад и сгущенку, потому что при резком снижении самолета, они могли временно терять сознание, и чтобы бить врага, им нужно было хорошо питаться. Прадед был награжден многими медалями.
Надежда Сергеевна Александрова была призвана в 1942 г. и служила в Управлении Военно Воздушных Сил Архангельского военного округа военным шофером. На войне они познакомились, оба выжили, в 1945 году поженились, и у них родились два сына, один из них - мой дедушка Петя. Но уже в мирное время прадед категорически отказывался летать на самолетах – даже в отпуск.
Мои предки по линии моей мамы в военных действиях участия не принимали.
Отцу мой бабушки, моему прадеду Константину Константиновичу Федорову в 1941 году исполнилось 12 лет, и он был седьмым младшим ребенком в семье (прапрадеда моего) К.М. Федорова. Их большая семья перед войной переехала из Ленинграда в Стандартный поселок, находившийся в районе между Удельной и Озерками, где и настигла их война.
Константин Михайлович Федоров (1882 - 1977) окончил регентские классы Петербургской Придворной Певческой капеллы, преподавал пение в средних учебных заведениях, и с 1904 по 1946 год – был бессменным регентом Спасо - Парголовского храма, а с 1946 по 1958 г. – преподавателем церковного пения и регентом хора Ленинградских духовных школ, учил пению будущих священников. В Стандартном поселке семья разместилась в двух собственных домах, стоявших через дорогу, и имела два огорода, благодаря которым, с Божией помощью, и пережила блокаду. В 1943 году, в связи с тем, что деревянные дома поселка стали разбираться на дрова, Федоровы были переселены в дом в поселке Шувалово, в котором располагались войска МПВО.
К концу зимы 1942 года во дворе церкви в Шувалово, где настоятельствовал протоиерей Александр Мошинский и регентом был мой прапрадед, по словам прадеда Константина, все пространство от ворот до озера было занято горой трупов умерших горожан, которые туда отвозили родственники или соседи, да так и оставляли. Мой прадед Константин, помимо учебы в школе, промышлял сапожным мастерством, - он неплохо подшил валенки настоятелю храма, за что получил целое богатство - полкило русского топленого масла. Он также возил из блокадного города в Шувалово на саночках умерших знакомых, и сам сколотил 12 гробов для соседей.
Бабушка моей бабушки по линии мамы – Анна Николаевна, была дочерью протоиерея Николая Кирилловича Чукова в 1920 – 1930 -х годах – настоятеля Казанского и затем Никольского соборов нашего города. В 1935 г. он был в пятый (с 1918 г.) раз арестован и выслан в г. Саратов. После смерти жены – моей прапрабабушки Валентины Дмитриевы, он принял монашество, и с октября 1942 г. он - пресвященный Григорий, архиепископ Саратовский. Фронт был совсем рядом, в Саратове слышались раскаты канонады. В Саратове под его руководством верующими было собрано более 300 тыс. рублей на танковую колонну им. Дмитрия Донского и еще 4 миллиона в фонд обороны и на помощь раненым. Саратов подвергался массированным бомбардировкам, сопровождавшимся большими жертвами и разрушениями, пожарами на нефтезаводе. В этих условиях стараниями владыки происходило возрождение церковной жизни: в Саратове он открыл 18 храмов. Он постоянно выступал с патриотическими проповедями и воззваниями, организовал в храмах сбор пожертвований в Фонд обороны и на помощь пострадавшим от бомбежек.
Открытие храмов и Троицкого собора в Саратове чудесным образом совпало с победой в Сталинградской битве, и с переломом в Великой Отечественной Войне.
А в Ленинграде в декабре 1941 г. от голода умер его сын Борис, в январе 1942 г. сын – Александр, и в марте – дочь Вера…
Во время войны архиепископ Саратовский Григорий также временно управлял Астраханской епархией (1942- 1943 гг.), а 8 июля 1943 г. (до 26 мая 1944 г.) - Сталинградской епархией с титулом Саратовский и Сталинградский. К 1944 г. Саратовская и Сталинградская епархии внесли в Фонд Обороны порядка 4 млн. руб. За активную церковно-патриотическую работу награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» (в 1946 г.).
В 1943 г. по просьбе Патриарха Сергия (Страгородского) он подготовил доклад об организации в стране богословских школ. Еще шла война, а в июле 1944 г. в Москве уже открылся Богословский институт (с 1946 г. – Московская Духовная Академия).
В мае 1944 – мой прапрадед - архиепископ Псковский и Порховский, управляющий Ленинградской епархией.
Верующие блокадного Ленинграда собрали на цели обороны, на подарки Красной Армии и оказание помощи больным и раненым, находящимся в госпиталях более 13 миллионов рублей.
«Так в свой венок страдальца и мученика Ленинград, этот город-герой, город-победитель, вплел и яркие цветы высокого патриотизма, цветы самоотверженной любви к своей великой Родине» - писал он в своей статье «Ленинград в дни Великой Отечественной Войны» в «Журнале Московской Патриархии» в октябре 1944 г.
В День Победы в среду мая 9 архиепископ Псковский и Порховский Григорий в 1 ч. дня отслужил торжественный молебен в Никольском соборе г. Ленинграда по случаю капитуляции немцев, и говорил слово. При возглашении “вечная память” многие рыдали…
Особое внимание митрополит Григорий уделял вопросам ремонта и восстановления пострадавших во время войны храмов, для чего при Ленинградском Епархиальном Управлении им был создан специальный строительный комитет и введена должность епархиального архитектора.
Уже к 1946 г. в епархии было восстановлено 7 церквей. К декабрю 1948 г. закончен ремонт зданий Псково-Печерского монастыря, в 1949 г. восстановлен разрушенный фашистами Павловский собор Гатчины. В конце 40-х гг. в Ленинградской митрополии были открыты свечная, просфорная, и по производству нательных крестиков мастерские, организованы епархиальные лесозаготовки по снабжению храмов дровами для отопления, создан церковно-певческий комитет по подготовке певчих и регентов. Благодаря настойчивым ходатайствам владыки, Церкви были переданы многие отнятые в 20-е гг. святыни, в том числе мощи некоторых святых. На плечи моего прапрадеда митрополита Григория легло восстановление не только разрушенных храмов Ленинградской, Псковской, Новгородской епархий, но и восстановление в них жизни. Возвращавшиеся из ссылок священники получали от владыки всестороннюю поддержку, и митрополит был абсолютно доступен людям, принимал всех просителей, и очень многим помогал из своих личных средств.
«Митрополит Григорий был историком по вкусу и начитанности. Эрудиция его была вообще огромна, ученость — на редкость многогранна в наш век узкой специализации. От богословия до педагогики, от философии до музыки, от истории до поэзии русской и иностранной, от юридических наук до изобразительных искусств, — не было области культуры, в которой он не был подлинным знатоком… Митрополит оставил после себя большого значения труды» - писал современник.
В ноябре 1945 г. в Ленинграде владыка открыл Богословско-Пастырские курсы, в октябре 1946 г. преобразованные в семинарию, и тогда же открылась Ленинградская Духовная Академия. Как председатель Учебного Комитета Св. Синода он до своей кончины руководил всеми открывшимися в стране духовно-учебными заведениями. С сентября 1945 г. по 5 ноября 1955 г. он – митрополит Ленинградский и Новгородский. Также он временно управлял Эстонской, Олонецкой епархиями и 10 лет - Валаамским и Коневецким монастырями, монахи которых во время войны оказались на территории Финляндии. Помимо заботы о вверенных епархиях, и о духовных школах в стране, митрополит объездил почти весь свет с церковными дипломатическими миссиями. Он был в Болгарии, во Франции, Румынии, США, и несколько раз – на Ближнем Востоке.
В течение 10 лет митрополит боролся за открытие Троицкого собора Александро-Невской Лавры, и ныне мой прадед покоится не на кладбище, а в крипте (подвальном помещении) собора.
Его зять, муж дочери Анны – Роберт, мой прапрадедушка, был художником и работал в «Белгоскино» (например, он художник фильма «Встречный»). Его арестовали и расстреляли в январе 1938 г., как позже выяснилось, по ложному доносу, а в 1956 г. - реабилитировали «за отсутствием состава преступления». После его расстрела, прапрабабушка Анна с мой прабабушкой Ириной, которой тогда было 7 лет, была выслана в город Бишкек (в Киргизию), где и застала их война. После войны они вернулись в Ленинград. Прапрабабушка Анна тоже была художницей – она художник фильма «Мы из Кронштадта».
На сегодняшний день из моих родственников, живших в страшное военное время, жива только моя прабабушка Ира. Мы с ней очень большие друзья и она мне рассказывает очень много интересного и важного. Сейчас ей уже 89 лет.
